Всеволод Васильевич Успенский

Лев Васильевич Успенский

Мифы Древней Греции

Предисловие

В этой книге пересказаны легенды и предания глубокой древности: самым юным из них — от двух до трех тысяч лет.

Сложены они древними греками еще в те далекие времена, когда люди только начинали вглядываться в окружающий их мир, только приступали к его исследованию и объяснению. Удивительно ли, что на первых порах они делали это неумело, неправильно, наивно?

Слыша, как в грозовых тучах сердито ворчит и грохочет летний гром, они пугались этих звуков и, чтобы объяснить себе, откуда они берутся, воображали огромное, могучее, суровое, но все-таки похожее на человека существо, которое, наверное, свирепствует там, за облаками. Видя, как каждый день восходит на востоке и садится на западе солнце, — иногда такое теплое и ласковое, иногда иссушающее и жестокое, — они начинали и его представлять себе человекообразным существом, богом, разъезжающим по небу в ослепительно яркой колеснице.

Одну за другой, мешая правду и вымысел, придумывали они и рассказывали друг другу удивительные истории: о том, как возник мир и что его наполняет; о том, почему по бурному морю бегут белые барашки волн; о том, почему люди бывают то смелыми и мудрыми, то глупыми и трусливыми, или о том, откуда берется отголосок в лесу, точно повторяющий в тишине каждое громко выкликнутое слово.

Так сложилось множество преданий о богах, героях и чудесных существах — преданий, по-детски наивно объясняющих устройство мира и судьбы человечества. Эти предания, отличающиеся от всяких других сказок и легенд, мы называем греческим словом «мифы».

Зачем же нам сейчас, спустя два с лишним тысячелетия, вспоминать древнегреческие мифы? Ведь мы отлично знаем, что почти всё рассказываемое в них — небылицы, неправда.

Тот, кто думает так, забывает одно очень важное обстоятельство: мифы созданы не каким-нибудь одним человеком — их на протяжении долгих веков творил, изменял, поправлял великий художник — греческий народ. В них он воплощал всё, что было ему в те давние дни известно о мире, все свои заветные чаяния, свои огорчения и надежды. И мало-помалу мифы эти стали сокровищницей великолепных образов, прекрасными произведениями искусства.

Изображая своих богов и героев, древние греки с великим искусством воплощали в них самые лучшие и самые дурные свойства человека. Наряду с примерами благородного мужества, беззаветной отваги, крепкой дружбы и нежной любви мы находим в мифах вызывающие отвращение образы самой жалкой трусости, омерзительной жадности, коварства и вероломства.

Как живые глядят и сейчас на нас из этих древних преданий слагавшие их тысячелетия назад люди — простодушные, доверчивые, любопытные и по-своему мудрые. У них — зоркие глаза, чуткие уши, сильные и умелые руки, мужественные, закаленные в борьбе с невзгодами жизни сердца. Мы видим, как они жили в своих хижинах и дворцах, как они охотились и пасли стада, как воевали и веселились. Мы с глубоким интересом узнаем, что, страдая и радуясь, эти древние люди мечтали стать могучими и справедливыми, стремились побеждать врагов и покорять суровую природу.

Когда-нибудь потом, может статься, вам удастся прочесть их в подлиннике, на величавом и звучном греческом языке. Сейчас же, пока это вам недоступно, прочитайте напечатанные в этой книжке два связанных между собой «мифических цикла», две древние повести, состоящие из многих отдельных рассказов, — миф о Золотом Руне и миф о Деяниях Геракла. [1]

Бесконечно давно, две с половиной тысячи лет тому назад, греческие дети, сидя на теплом песке у городских ворот или на каменных плитах храмов, слушали, как нараспев, пощипывая в лад струны тихой кифары, слепые певцы-рапсоды начинали перед любопытными эти же самые удивительные повествования:

Слушайте, добрые люди, про то, что свершилось когда-то!

Древним сказаньям внимая, последуйте верным примерам:

Каждый рожденный для жизни быть может и смелым и трусом;

Зло от добра отличать научиться должны мы сызмала!

Слушайте ж, добрые люди, рассказы неспешные старцев.

Каждый, кто в мире родится, свой подвиг исполнить обязан.

В жизни и вы поплывете, как плыли в морях аргонавты, —

Пусть же попутные ветры несут вас к намеченной цели!

Золотое Руно

Фрикс и Гелла

Давным-давно в Греции, между двух синих морских заливов в глубокой долине, отгороженной высокими горами от всего остального мира, лежала страна Беотия.

Под синим небом ее высоко вздымалась вершина Геликона, таинственной горы, где между темных рощ, над звонкими струями ключа Гиппокрены обитали богини искусств — музы.

Далеко внизу, блестя подобно зеркалу, раскинулось светлое Канаидское озеро. И совсем близко к его воде, отражая в ней свои храмы и башни, дома и ворота, стоял на одном из озерных берегов беотийский город Орхомен.

В те времена, о которых пойдет рассказ, владыкою Орхомена был счастливый царь Афамант, сын быстролетного бога ветров Эола.

Крылатый отец царя Эол днем и ночью носился над морями и над сушей во главе своего воздушного воинства. Он любил своего сына Афаманта и помогал ему. Он хорошо знал, что именно может принести счастье пахарям-беотийцам.

Острыми мотыгами разрыхляли они тучную, горячую землю Беотии, дожидаясь урожая. Больше всего на свете они боялись засухи. Больше всего в мире радовал их крупный, теплый дождь, омывающий посевы, сладким соком текущий из земли в тяжелые виноградные гроздья.

Вот почему, когда царь Афамант был еще очень молод, буйный бог ветра Эол принес на своих шумных крыльях в Орхомен тихую и нежную пепельнокудрую девушку, богиню животворных туч и легких облаков Нефелу.

Была прекрасна Нефела-облачко. Светлым туманом окутывали ее стан волнистые мягкие волосы. Большие влажные глаза смотрели с задумчивой лаской, как смотрят звезды сквозь легкую дымку неба… Афамант полюбил Нефелу. Он женился на ней. И до поры до времени тихо и счастливо потекла их жизнь.

Богиня дождей и туманов сроднилась с трудолюбивым беотийским народом. Часто выходила она на крышу царского дворца и долго оставалась там, распустив волосы, подняв кверху украшенные золотыми запястьями руки. Стоя так, высоко над городом, она произносила таинственные заклинания. Тогда отец Афаманта Эол, звеня крыльями, вылетал из своего жилища. Ветер начинал